Генерал-полковник в отставке Ю. В. ВОТИНЦЕВ
Воен.-истор. журнал. 1993.
№ 8...11 Продолжение. См.: Воен.-истор. журнал. 1993. № 8,9.
Система
предупреждения о ракетном нападении
Для военно-политического руководства Соединенных Штатов Америки старт первой
советской баллистической ракеты 18 октября 1947 года оказался полной
неожиданностью. А двумя годаыи позже, когда в СССР было создано и успешно
испытано первое ядерное устройство, мы тем самым решительно перечеркнули
монополию американцев на это оружие.
В США ускоренными темпами приступили к
созданию средств предупреждения о ракетно-ядерном ударе. В 60-е годы они начали
их развертывать на своей территории и за ее пределами. Первый эшелон составили
искусственные спутники Земли (ИСЗ) "Имеюс", предназначенные для обнаружения
старта ракет и засечки ядерных взрывов. Экспериментальный запуск "Имеюс-1" был
произведен в 1968 году, а к 1970-му уже была развернута космиче-•• истома из
шести "Имеюс-2" на орбитах высотой 35-40 тыс. км, размещенных над акваториями
Атлантического, Индийского и Тихого океанов. Эта система до сих пор контролирует
всю поверхность нашей планеты, обеспечивает обнаружение любого ракетного старта,
определяет время запуска, координаты, направление полета и выдает информацию на
командные пункты не более чем за 3-5 минут.
Второй эшелон - на базе
надгоризонт-ных РЛС "Бимьюс" - был создан в I960-1963 гг. для прикрытия основных
ракетоопасных направлений - северо-восточного, северного и северо-западного (с
территории Советского Союза). Эта система включает три модернизированных в
последние годы поста, развернутых в Фойлингдейлз-Муре (Великобритания), Туле
(Гренландия) и Клире (Аляска). В этой же системе используется
многофункциональная станция "ПАР" из состава системы ПРО "Сейфгард".
Увеличение количества наших атомных подводных лодок, оснащенных баллистическими
ракетами, вынудило США в 80-е гг. создать и развернуть новые мощные узлы
надгоризонтных станций "Пейв Пос" на восточном и западном побережье, а также у
своих южных границ.
Оперативное управление системой предупреждения о
ракетно-ядерном ударе осуществляет КП НОРАД, расположенный в горе Шайен в
Колорадо - Спрингс в штате Колорадо. С этого же КП оповещаются высшие
национальные пункты управления США и вооруженных сил.
В нашей стране
разработка и создание надгоризонтных РЛС для предупреждения о ракетном нападении
и контроля космического пространства выполнялись в Научно-исследовательском
радиотехническом институте Академии наук СССР под руководством академика А. Л.
Минца (главный конструктор - К. В. Поляк). Первые станции "Днестр" были
развернуты в Казахстане и Сибири. В совокупности они образовали сплошной
радиолокационный барьер протяженностью 5 тыс. км, который обеспечивал точное
обнаружение и сопровождение космических объектов.
Одновременно, начиная с
1961 года, в этом же институте разрабатывались модернизированная РЛС
надгоризонтного обнаружения "Днестр-М" и проект головного комплекса системы
предупреждения о ракетном нападении (СПРН) на основном северном ракетоопасном
направлении (с территории США) с размещением этих станций в районах Заполярья,
Латвии и командного пункта в Подмосковье.
Работы на этих узлах и КП были
начаты в 1963-1964 гг. Формирование воинских частей для них было возложено на
начальника управления генерал-лейтенанта М. М. Коломийца, непосредственно
подчиненного начальнику 4-го Главного управления Министерства обороны (4 ГУМО)
генерал-полковнику авиации Г. ф. Байдукову.
Примечательно, что летом 1967
года недавно назначенный первым заместителем министра обороны генерал армии С.
Л. Соколов счел необходимым вместе с Г. Ф. Байдуковым и со мной посетить
строившиеся и находившиеся на этапе монтажа и настройки технологической
аппаратуры узлы в Латвии и Заполярье. Не обращая внимания на то, что к его
прибытию, как было принято, "марафет" на узлах не навели, он обстоятельно,
спокойно и на удивление компетентно вник в состояние дел, узнал, что нужно,
обещал помочь. И обещание выполнил.
В конце 1968 года комиссия под
председательством первого заместителя начальника Главного штаба ПВО
генерал-полковника В. В. Дружинина провела государственные испытания РЛС
"Днестр-М" на узле в Заполярье. На Крайнем Севере радиолокационные станции
работали в чрезвычайно сложной помеховой обстановке, обусловленной постоянным
хаотическим возмущением ионосферы, приводившим, правда к кратковременным,
завязкам отметок, совпадавших по характеру с отрезками траекторий баллистических
ракет. Это не исключало формирование и выдачу ложной информации предупреждения.
В 1970 году А. Л. Минц по поводу моих опасений сказал: "Юрий Всеволодович, ваше
беспокойство небезосновательно. Но помните: я и ведущие конструкторы нашего
института всегда будем с войсками. Мы сделаем все необходимое, чтобы обеспечить
гарантированное исключение выдачи ложной информации предупреждения о ракетном
нападении".
И действительно, боевые программы по мере набора статистики
постоянно дорабатывались. Главные конструкторы Ю. В. Поляк и В. М. Иванцов
систематически работали на узлах, а другие специалисты находились на них
постоянно. Случаев выдачи ложной информации предупреждения на северном и
северо-западном ракетоопасных направлениях не было.
Уже в 1976 году мне
довелось завершить испытания головного комплекса в полном составе:
радиотехнических узлов в районах Заполярья, Латвии и КП под Москвой, ставшего
командным пунктом системы предупреждения о ракетном нападении (КП СПРН). В
дальнейшем удалось технически подключить к КП СПРН узлы дальнего обнаружения
системы ПРО "А-35" (впоследствии сняты с вооружения и демонтированы), "Дунай-З"
и "Дунай-ЗУ", доработать боевые программы, обеспечив взаимный обмен информацией
о баллистических ракетах и космических объектах.
Однако это было не просто.
Надгоризонтные средства системы предупреждения (А. Л. Минц) и средства дальнего
обнаружения системы ПРО (Г. В. Кисунько) создавались независимо друг от друга. И
это привело к тому, что средства работали в различной системе координат,
определяющих параметры траектории баллистической ракеты. Использовались и разные
вычислительные машины. У Минца - машины главного конструктора М. А. Карцева
"5Э-73", а у Кисунько - главного конструктора В. С. Бурцева. Различными были и
автоматизированные системы передачи данных. Подобная несогласованность
потребовала существенно доработать боевые алгоритмы и программы вычислительных
машин на командных пунктах СПРН и ПРО, которые заняли около 30 проц. их памяти и
быстродействия. В дальнейшем именно эти обстоятельства вызвали необходимость
увеличить количество вычислительных машин и заменить их на ЭВМ нового поколения.
А следствие - немалые дополнительные затраты.
Допущенная Минрадиопромом
"самостийность" различных фирм, отсутствие требований на стандартизацию и
унификацию вооружений неоправданно дорого обошлись как войскам, так и
налогоплательщикам, затормозили ввод в строй новых объектов.
Эта
разобщенность в начале 70-х гг. была в значительной мере преодолена. Главным
конструктором СПРН назначили В. Г. Репина. Под его руководством в 1972 году был
разработан и одобрен эскизный проект комплексной СПРН. В нем осуществились
увязка и распределение требований к характеристикам надгоризонтных,
загоризонтных и космических средств предупреждения, определялись принципы
объединения и взаимного контроля их данных, правила формирования и выдачи
выходной информации. Позже вся работа по созданию системы проходила в
соответствии с этим проектом. Уточнения же вносились в процессе разработки новых
предложений.
Первое сопряжение радиолокационных узлов, и системы ПРО "А-35",
осуществленное в 1973 году, а вторы м-создание модернизированного командного
пункта и первой очереди системы предупреждения в 1976 году. В ходе этих работ
были подтверждены разработанные в проекте комплексной системы принципы,
приобретен опыт создания и ввода в эксплуатацию сверхсложных информационных
систем. Коллективом главного конструктора В. Г. Репина, его заместителями и
ближайшими помощниками докторами технических наук А. В. Меньшиковым, Б. А.
Головкиным, В. П. Траубенбергом впервые и задолго до американцев были решены
сложнейшие задачи полной автоматизации получения, обработки и объединения данных
от разнотипных средств обнаружения баллистических ракет, формирования и выдачи
информации предупреждения. Одновременно удалось справиться и с проблемой
высокоскоростной и высокодостоверной передачи данных о баллистических ракетах и
космических объектах с помощью систем, созданных под руководством главных
конструкторов Ф. М. Липсмана, В. И. Шварцмана и И. М. Мизина. Непосредственно
участвовал в этой работе старший офицер управления Б. А. Полуэктов.
Нужно
отметить, что, несмотря на определенные сложности в отношениях с главными
конструкторами отдельных средств предупреждения А. И. Савиным, Ф. А.
Кузьминским. Ю. В. Поляком, В. М. Иванцовым, главному конструктору системы В. Г.
Репину удавалось достаточно четко определять требования к средствам и
добиваться, в основном, их выполнения. В тех же случаях, когда основные
параметры новой техники не соответствовали заданным, путем умелого использования
резервов, системного подхода, характеристики системы в целом удавалось
В
создании первой и последующих очередей системы особенно следует отметить роль
офицеров отделов боевых алгоритмов и программ, должностных лиц боевых расчетов,
многие предложения которых были приняты главными конструкторами системы и
средств, способствовали улучшению их качества.
В 1968-1972 гг.
разрабатывается проект сплошного непрерывного поля надгоризонтного обнаружения
на западном, юго-западном и южном ракетоопасных направлениях. Новые узлы
создаются на Украине, в Казахстане и Сибири на базе РЛС "Днепр", В это время А.
Л. Минц и В. М. Иванцов работали над принципиально новой станцией надгоризонтной
радиолокации "Дарьял", имевшей фазированную антенную решетку. Сокращенный
образец приемной части этой станции был успешно испытан на узле в Заполярье.
В 1984-1985 гг. узлы со станцией "Дарьял" начали ставиться на боевое дежурство
на Севере и в Азербайджане, на пять-шесть лет позже первоначально установленных
сроков. Это происходило из-за издержек строительных организаций, срывов поставок
оборудования заводами и главным образом из-за неготовности
программно-алгоритмического обеспечения. Несмотря на неоднократные требования
главнокомандующего Войсками ПВО страны, Главного заказывающего управления и мои,
в конструкторских бюро и НИИ Минрадиопрома вычислительной базы так и не было
создано. Это приводило к тому, что практически на завершенных и готовых к
эксплуатации объектах приходилось в течение трех-четырех лет отлаживать
программно-алгоритмическое обеспечение с использованием штатных ЭВМ.
Я бы
погрешил против истины, если бы не рассказал правды о том, как создавался узел
надгоризонтной радиолокации на северо-восточном ракетоопасном направлении. Он
должен был замкнуть непрерывное радиолокационное поле по внешней границе СССР.
По нашему прогнозу, вблизи западного побережья США именно на этом направлении
должны были базироваться американские атомные подводные лодки с ракетами
"Трайдент", а затем и "Трайдент-2", способные простреливать всю территорию
Советского Союза, что в дальнейшем и подтвердилось.
По проработкам и
моделированию научно-исследовательского управления Института Войск ПВО страны,
руководимого доктором технических наук, профессором генерал-майором авиации Е.
С. Сиротининым, такой узел мог быть размещен в районе Норильска или Якутска.
Из-за недостатка электроэнергии Якутск отпал. А вот руководство Норильского
горно-обогатительного комбината гарантировало содействие в создании узла. Однако
при этом возрастали затраты, так как доставка строительных материалов и
оборудования шла кружным морским путем.
Вопрос о месте дислокации узла
несколько раз рассматривался у начальника Генерального штаба Н. В. Огаркова. Я
хорошо знал Николая Васильевича как человека высокой культуры, разумного,
способного глубоко вникнуть в суть проблемы, принять правильное решение. Поэтому
был поражен, когда он при поддержке заместителя министра обороны по
строительству генерал-полковника-инженера Н. Ф. Шестопалова не согласился с
норильским вариантом, а потребовал создавать новый узел только в районе
Енисейска. В проекте Минрадиопрома этот пункт упоминался, но был нами сразу же
отвергнут из-за того, что грубо нарушились положения Договора с США по
ограничению систем ПРО (1972 г.), согласно которому надгоризонтные средства СПРН
могли размещаться в непосредственной близости от государственной границы с
антенной, обращенной вовне. Енисейск же расположен в глубине страны на
расстоянии порядка 3 тыс. км от нашей морской границы.
К сожалению, взяли
верх доводы работников Генерального штаба о том, что этот объект можно считать
не узлом предупреждения, а средством обнаружения спутников (ОС-3). Несмотря на
все наши возражения, Д. Ф. Устинов на очередном большом совещании во
всеуслышание заявил, что если кто-нибудь в ПВО еще посмеет возразить против
Енисейска, то простится с должностью.
Американцы средствами космической
разведки буквально ежедневно фиксировали ход работ на узле. И когда обозначились
его основные сооружения, заявили протест, который в конечном счете наше
правительство приняло.
Урок, преподанный нам американской стороной, оказался
весьма дорогостоящим, и не только в материальном отношении. Естественно, что он
отразился и на обороноспособности страны.
В настоящее время часть уже
возведенных сооружений демонтируется и приспосабливается под мебельную фабрику.
Будем довольствоваться тем, что хотя бы она начнет выпускать продукцию. А вот
средств надгоризонтного обнаружения на северо-восточном направлении страны как
не было, так и нет.
На других ракетоопасных направлениях станции "Днепр"
работают непрерывно уже более 20 лет,, технически и морально они устарели. В
середине 80- х гг. на узлах в Латвии, Белоруссии, на Украине, в Казахстане и
Сибири было развернуто строительство на тех же позициях новых станций "Дарьял-У"
и "Волга".
К 1992 году было освоено более 50 проц. отпущенных ассигнований.
Сейчас же финансирование объектов, дислоцированных в ближнем зарубежье,
прекращено, работы свернуты. В указанных республиках, особенно на Украине,
принимаются меры по приватизации объектов предупреждения о ракетном нападении.
Устаревшие станции "Днепр" смогут работать еще два-три года, максимум пять лет,
а потом все Содружество останется без части наиболее точных средств обнаружения
атакующих ракет на траекториях их полета с определением района старта, места и
времени до падения.
В 1972 году, когда шла реализация проекта СПРН,
предложенного В. Г. Репиным, стало очевидно, что ее высокая надежность может
быть достигнута только благодаря применению комплекса средств, использующих
различные физические принципы. К ним относятся загоризонтная радиолокация и
космические аппараты, способные обнаруживать старт ракет и выдавать информацию
через две-три минуты после их запуска.
В 1970 году на опытном образце станции
загоризонтной радиолокации "Дуга-2" на Украине при обнаружении пусков
отечественных ракет из районов Дальнего Востока и акватории Тихого океана по
полигону на Новой Земле были получены положительные результаты. Это
обстоятельство позволило Минрадиопрому представить проект НИИ дальней радиосвязи
(НИИДАР) на создание двух узлов на Украине и Дальнем Востоке (главный
конструктор Ф. А. Кузьминский). В проекте утверждалось, что эти узлы способны
обнаружить старт межконтинентальных баллистических ракет с баз на территории
США. Решение было принято и узлы созданы, но был допущен просчет, заведший
дальнейшую работу в тупик.
И моя вина как председателя комиссии,
рассматривавшей проект и поддержавшей создание узлов, состоит в том, что
эффективность загоризонтной радиолокации оценивалась с учетом результатов,
полученных на опытном образце станции, обнаруживающей ракеты в условиях
среднеширотной трассы и относительно спокойной ионосферы. В условиях же
североширотных Трасс, при наличии полярной шапки и постоянного хаотического
возмущения ионосферы, вероятность обнаружения старта одиночных и небольших групп
ракет на этих узлах оказалась весьма малой. А массовый их запуск с территории
США достоверно обнаруживается лишь при благоприятном состоянии ионосферы. Важным
условием объективной оценки эффективности этих узлов явилось использование
математической модели, разработанной в СНИИ под руководством доктора технических
наук генерал-майора авиации А. С. Шаракшанэ. Эта сложнейшая модель содержала
параметры ионосферы, где всесторонне учитывался 11-летний цикл солнечной
активности в различные времена года и суток.
Несмотря на длительный и
дорогостоящий процесс испытаний, доработок, узлы на вооружение приняты не были.
Объект на Украине, по существу, был возвращен промышленности, и на нем
выполнялась "Полярная программа" доработок технологической аппаратуры и
программ, рассчитанная на существенное улучшение характеристик обнаружения.
Из-за интриг в Минрадиопроме в самый ответственный момент Ф. А. Кузьминский был
снят. Программа выполнялась под руководством нового главного конструктора Ф. Ф.
Евстратова.
В ходе выполнения указанной программы и внедрения ряда доработок
коллектив НИ ИД АР под руководством Ф. Ф. Евстратова и Г. А. Лидлейна добился
устойчивого обнаружения узлом на Украине запусков космических станций США типа
"Шаттл" на дальности 9 тыс. км.
Катастрофа "Шаттла" 28 января 1986 года
наблюдалась в реальном времени яркой вспышкой на экранах индикаторов, срывом
сопровождения траектории в момент взрыва и прекращения работы двигателей
ракеты-носителя. Немедленно главнокомандующему Войсками ПВО страны А. И.
Колдунову и министру обороны СССР Д. Ф. Устинову мною были доложены результаты
работы, что подтвердило сообщение из США.
Тяга двигателей ракеты-носителя
"Шаттл" значительно превышает тягу двигателей баллистических ракет "Минитмэн",
что приводит к увеличению размеров ионизированного следа, а следовательно, и
величины эффективной отражающей поверхности стартующей ракеты. Рассмотрев эти
результаты, комиссия согласилась с расчетами на математических моделях
возможностей узлов загоризонтной радиолокации по обнаружению групповых и
массированных стартов баллистических ракет с территории США.
Работы же на
узле продолжались вплоть до катастрофы на Чернобыльской АЭС. Узел оказался в
зоне отчуждения и был законсервирован.
Несколько раньше, в 1978 году,
главнокомандующий Войсками ПВО страны П. Ф. Батицкий обусловил начало совместных
испытаний узла на Дальнем Востоке требованием реального и достоверного
обнаружения стартов баллистических ракет типа "Минитмэн" с Западного полигона
США Ванденберг по полигону на острове Кваджелейн в Тихом океане.
После
неоднократного переноса старта ракеты "Минитмэн" по техническим причинам 24
февраля 1980 года факт автоматического обнаружения состоялся, и комиссия под
моим руководством, проведя детальную проверку полученного результата, приступила
к работе. Однако дальнейшие испытания показали, что узел был способен достоверно
обнаруживать старты баллистических ракет с территории США лишь в благоприятных
геофизических условиях.
Узел на Дальнем Востоке после значительных доработок
30 июня 1982 года был поставлен на боевое дежурство. Он периодически привлекался
к обнаружению старта ракет с Западного полигона США в Ванденберге. Сейчас и этот
узел снят с боевого дежурства,
Тогда многие считали, что путь, который я
прошел вместе с разработчиками средств загоризонтной локации, был и
неизведанным, и ошибочным, применительно к североширотным трассам. Что ж, это
следует признать. Однако нельзя сбрасывать со счетов то обстоятельство, что в
период функционирования узлов все девять ракетных баз, расположенных на
территории США, постоянно ощущали их воздействие. Другими словами, находились
под "колпаком" нашего электромагнитного излучения. Мечта Ф. А. Кузьминского,
говорившего: "Мы наденем наручники на американский империализм", к сожалению, в
полной мере не осуществилась. Дальнейшие работы показали, что загоризонтная
радиолокация в условиях среднеширотных трасс и более спокойной ионосферы,
несомненно является эффективным средством дальнего обнаружения стартов ракет,
самолетов и надводных кораблей на дальностях порядка 3 тыс. км.
Более
успешно, хотя и не без трудностей, шла разработка космической системы,
генеральным конструктором которой был А. И. Савин. Нарушение установленных
сроков определялось главным образом отработкой программно-алгоритмического
обеспечения и низкой надежностью первых космических аппаратов (главный
конструктор В. М. Ковтуненко).
В 1978 году в сокращенном составе, а в 1982-м
- в полном, система была поставлена на боевое дежурство, однако ее боевые
возможности оставляли желать лучшего как по тактико-техническим, так и но
эксплуатационным характеристикам. К примеру, в июле 1983 года по информации,
поступившей с борта космического аппарата КП этой системы, был сделан ложный
вывод о массовом старте ракет с территории США. Нетрудно представить, перед
принятием какого решения могло было быть поставлено руководство страны и
Вооруженных Сил. Причина - недоработка боевой программы для условий повышенной
солнечной активности. К счастью, в то время обязанности оперативного дежурного
на КП системы выполнял настоя щи и Профессионал, заместитель начальника отдела
боевых алгоритмов и программ подполковник-инженер С. Е. Петров. Мгновенно
проанализировав и оценив обстановку и ситуацию, он не допустил выдачи ложной
информации на КП СПРН. Приказом министра обороны по этому чрезвычайному факту
была назначена комиссия под председательством первого заместителя начальника
Генерального штаба генерал-полковника В. И. Варенникова. Его заместителями были
А. И. Савин и я.
С Валентином Ивановичем мне довольно часто доводилось
встречаться но делам службы. В моем представлении это интеллигент, широко
образованный, с твердой волей, мужественный, по натуре доброжелательный. Человек
долга, чести и совести. Расследование он провел объективно и компетентно.
Главнокомандующему Войсками ПВО страны А. И. Колдунову и мне довелось
присутствовать при его докладе Д. Ф. Устинову о результатах, полученных
комиссией. Судя по атмосфере совещания, взаимоотношения министра обороны с
руководством Генерального штаба обострились. Но, несмотря на это, Дмитрий
Федорович принял доклад Варенникова без вопросов, замечаний и оргвыводов. Скорее
всего, Д. Ф. Устинов хорошо знал генеральных конструкторов А. И. Савина и В. М.
Ковтуненко и относился к ним уважительно и с доверием.
А. И. Савин,
безусловно, талантливый ученый и конструктор, вместе с коллективом ЦНИИ "Комета"
взялся за решение задачи обнаружения старта баллистических ракет с территории
континентов, акваторий океанов и морей. Сложность заключалась в том, что
космические аппараты (КА) с орбит на высоте 35-40 тыс. км должны были с высокой
достоверностью обнаруживать старт ракет через две-три минуты после их запуска и
выдавать информацию на КП космической системы.
Не стоит говорить о том, как
сложно распознать старт ракет в темное время суток с территории США, буквально
озаренной мощными источниками освещения. КА ежесуточно наблюдали буквально
тысячи взлетов самолетов на форсаже. Не были еще до конца известны
электромагнитные возмущения в космосе в результате непрогнозируемых вспышек на
Солнце, а также при переходе КА так называемого "терминатора", когда из
пространства, освещенного Солнцем, он уходит в тень от Земли.
Отладка системы
проводилась методом экспериментов, разработанных для наиболее критических
ситуаций, с целью выявить и устранить недостатки в аппаратуре обнаружения КА,
программы ЭВМ на его борту, в аппаратурном комплексе, особенно в боевой
программе КП.
Каждая работа детально анализировалась А. И. Савиным
непосредственно на КП. Поражала его выдержка, интеллигентность, способность
принципиально и критически анализировать собственные просчеты. Кстати, это было
поучительным для некоторых других генеральных и главных конструкторов, которые
при неудачах безосновательно пытались свалить вину на кого угодно, в том числе и
на боевой расчет, считая себя безгрешными.
Нам, военным, импонировало, что А.
И. Савин всегда сначала выслушивал мнение должностных лиц боевого расчета,
специалистов СНИИ Войск ПВО страны, а затем своих заместителей и ближайших
помощников - К. А. Власко-Власова, В. Г. Хлибко, Ц. Г. Литовченко. Советовался с
М И. Ненашевым и со мной. Вдумчиво вырабатывались предложения, вносились
доработки, многократно, проверявшиеся.
В. М. Ковтуненко обстоятельства,
связанные с отказом КА, предпочитал рассматривать в своем кабинете в НПО имени
С. А. Лавочкина, так как там находился макет космического аппарата, на котором
можно было воспроизвести ситуацию, возникшую при отказе, а затем многократно
проверить эффективность рекомендованных доработок. Ковтуненко работалось
непросто, приходилось вести ожесточенную дискуссию с руководителями и
конструкторами многих КБ и заводов-изготовителей, комплектующих для КА. Каждый
из них считал виновным в отказе КА кого угодно, кроме своей фирмы. К тому же
нужно учесть: жесткие требования генерального конструктора системы А. И, Савина,
которого всегда поддерживали военные - начальник заказывающего управления М. И.
Ненашев, специалисты СНИИ, войск и представители Главного у правления
космических систем. Постоянно возникал вопрос о рекламации, виновные обязаны
были выплатить Министерству обороны примерно 3 млн. рублей за отказ КА.
Замечу, что для генеральных конструкторов, да и для меня, неудачный запуск или
преждевременный отказ КА были не только трагедией, но и полезным опытом. При
отрицательном результате после тщательного анализа появлялась возможность
определить причины и принять меры по существенному повышению надежности.
По-другому к этому относился главнокомандующий Войсками ПВО страны А. И.
Колдунов. Ему приходилось подписывать доклады министру обороны, и, естественно,
нелицеприятные. Сколько раз в грубой форме он учинял разносы и мне, и, правда
реже, А. И. Савину.
К середине 80-х гг. усилиями А. И. Савина и коллектива
ЦНИИ "Комета", В. М. Ковтуненко, его ближайших помощников А. Г. Чеснокова и А.
Л. Родина космическая система была доведена до требуемых характеристик и стала
основной, наиболее надежной и эффективной в комплексной системе предупреждения о
ракетном нападении. Это имеет особо важное значение в связи с серьезным
снижением боевых возможностей средств надгоризонтного радиолокационного
обнаружения баллистических ракет на траекториях их полета, размещенных теперь
уже в странах СНГ на нескольких основных ракетоопасных направлениях.
Важнейшим звеном в комплексной СПРН являются несколько территориально
разнесенных, синхронно работающих командных пунктов. КП в полностью
автоматическом режиме получают обширные сведения о техническом состоянии всех
средств системы, а информация предупреждения так же автоматически выдается на
оповещаемые пункты управления Верховного Главнокомандования и командованию видов
Вооруженных Сил на специальное табло "Крокус". Помню, мы втроем - главный
конструктор СПРН В. Г. Репин, командующий отдельной армией особого назначения
генерал-полковник В. К. Стрельников и я изобразили на листе бумаги эскиз лицевой
панели, по-нашему, "крокусенка", для специальных чемоданчиков высшего
руководства страны и Вооруженных Сил, содержащих информацию предупреждения.
Несомненно, следует отдельно сказать о такой яркой личности, как В. К.
Стрельников. В 1967 году по окончании Военной академии Генерального штаба
Вооруженных Сил СССР имени К. Е. Ворошилова он был назначен командиром впервые
формируемой дивизии предупреждения о ракетном нападении. Командовал ею 10 лет. С
его именем связано становление соединения целенаправленное воспитание воинских
коллективов, нацеленное на безусловное выполнение боевой задачи государственной
важности. |
Он задавал тон в освоении новой осевой техники. Первым из числа
строевых командиров стал кандидатом военных наук. И вполне заслуженно - первым
командующим отдельной армией предупреждения о ракетном нападении.
Успешно
была решена задача надежности и живучести системы и ее средств. Каждый объект
имеет тройное резервирование технологической аппаратуры и спецтехнического
оборудования, несколько разнесенных вводов электроснабжения. Созданы и
автономные источники на базе МГД-генераторов. Проводная и кабельная связь также
имеет несколько вводов. Объекты оснащены космической, радио- и факсимильной
связью.
Неоценимый вклад в создание, развитие и совершенствование
эксплуатации системы внесли: М. М. Коломиец, В. В. Рожков, В. К. Стрельников, И.
А. Слухай, В.М.Смирнов, А. В. Соколов, В. П. Панченко, Н. В. Кисляков, А. Б,
Новицкас, Н. И. Родионов, В. И. Моторный, Г. А. Вылегжанин, А. К. Михайлов, Н.
Г. Завалий, А. П. Блинов, В. М. Шумилин и многие другие.
При создании и
особенно при испытании и эксплуатации системы ПРО и СПРН следует отметить
коллектив Специального научно-исследовательского института, созданного в 60-е
гг., который мною уже упоминался. Его возглавляли в то время И. М. Пенчуков и
его заместитель по научной работе Н. П. Бусленко. В последующие годы институтом
руководил Ю. Г. Ерохин, а в настоящее время - Г. С. Батырь. Заместитель по
научно-исследовательской работе - М. Д. Кислик. Этот институт являлся научным
штабом при рассмотрении возглавляемыми мною комиссиями ряда эскизных проектов.
Создавались благоприятные условия для выполнения возложенных на комиссии задач.
Я об этом говорю с большим удовлетворением - ведь в течение долгих лет был
постоянно связан с этим замечательным коллективом.
В СНИИ плодотворно
трудились более 20 докторов и около 100 кандидатов наук. Ведущими учеными
института были: по системе ПРО - Г. И. Бутко, по системе ПРН - Г. В. Кононенко,
Б. С. Скребушевский, Г. С. Суворов, В. В. Огнев, А. М. Цейтленок. Институт
первым в Министерстве обороны успешно решил проблему оценки боевой эффективности
сложных, по существу уникальных, полностью автоматизированных комплексов и
систем вооружения. Задача решалась как по результатам натурных испытаний, так и
путем математического моделирования. Разрабатывались научно-методические основы
испытаний и ввода в строй этих комплексов и систем. Более того, специалисты
института, постоянно работая непосредственно на объектах, тщательно
анализировали опыт эксплуатации и вырабатывали соответствующие рекомендации
войскам и требования к разработчикам. Плодотворный труд ученых и специалистов
института трудно переоценить. Забегая вперед, отмечу, что за выполненные и
внедренные в практику войск исследования ведущие ученые были удостоены двух
Государственных и нескольких премий Ленинского комсомола.
О чем бы хотелось
сказать в заключение. С превеликим трудом, максимальным использованием
интеллектуального и экономического потенциалов Советского государства создана
комплексная система предупреждения о ракетном нападении... Она была, есть и,
надеюсь, будет решающим сдерживающим фактором в развязывании ракетно-ядерной
войны. Ибо любой агрессор всегда получит гарантированный уничтожающий встречный
или ответный удар.
Мы не можем, не имеем права закрывать глаза на то, что
великого Советского Союза больше нет. Амбициями политиков, получивших
суверенитет, система предупреждения о ракетном нападении, особенно ее средства
надгоризонтной локации, существенно ослаблена. Необходимы безотлагательные меры
по восстановлению системы и ее совершенствованию под руководством и контролем
правительства и Вооруженных Сил России. Ведь в США все компоненты системы
предупреждения о ракетно-ядерном ударе непрерывно совершенствуются.
пишите мне: 4white@mail.ru