Глава двенадцатая. Красная площадь. 7 ноября 1941 года
    В судьбах каждого народа бывают события, которые глубоко врезаются в память и не тускнеют от времени. Для советских людей одним из таких выдающихся исторических событий явился военный парад на Красной площади Москвы 7 ноября 1941 года.
    В условиях неравной борьбы летом и осенью 1941 года Советская армия с тяжелыми боями вынуждена была отступить в глубь страны и оставить врагу важные, развитые в экономическом отношении области многочисленным населением. Немецко-фашистские войска оккупировали Литву, Латвию, Эстонию, Белоруссию, Молдавию, большую часть Украины, ряд западных областей РСФСР, блокировали Ленинград и угрожали Москве.
В конце сентября гитлеровцы развернули генеральное наступление на Москву. На этом направлении они сосредоточили 77 дивизий, из них 23 танковые и моторизированные. Несмотря на принимаемые Коммунистической партией и Советским правительством меры по увеличению выпуска военной продукции, наши Вооруженные силы продолжали испытывать недостаток в танках, самолетах, артиллерии, автоматическом оружии, боеприпасах. Так, если советские войска, действовавшие на Западном направлении, имели 770 танков, 364 самолета, 9150 орудий и минометов, то у противника было 1700 танков, 950 самолетов, 19450 орудий и минометов. Немецко-фашистские войска имели полуторное превосходство в людях.
    Враг стремился окружить советские войска, защищающие столицу, разбить их, блокировать Москву, а ее население уморить голодом. Один из эсэсовских чинов 9 октября 1941 года записал в своем дневнике после одной из так называемых бесед фюрера со своей свитой: «Фюрер распорядился, чтобы ни один немецкий солдат не вступал в Москву. Город будет затоплен и стерт с лица земли».
    В развернувшемся грандиозном сражении советские воины мужественно отбивали бешеные атаки врага. Однако обстановка становилась все более угрожающей. Перед Коммунистической партией и советским народом с особой осторогой встала задача огромного военно-политического значения - мобилизовать на защиту Москвы все силы народа, все ресурсы страны, любой ценой отстоять столицу. Партия призвала всех трудящихся оказать всемерную помощь Красной Армии. «Москву не сдавать!» - такова была воля советского народа.
    Вся система обороны на ближних подступах к городу была объявлена московской зоной обороны. Возглавило ее командование московского военного округа. В зону входили части Московского гарнизона, дивизии народного ополчения и дивизии, прибывшие из резерва Ставки. По решению Московского областного и городского Совета депутатов трудящихся на строительство оборонительных сооружений было мобилизовано 450 тысяч жителей столицы, 75 процентов которых составляли женщины.
    Бои на московском направлении не затихали ни днем, ни ночью. Особенно ожесточенными они были 13 по 18 октября. Гитлеровцы рвались к Москве, ставя на карту все. Советс кие воины грудью преграждали дорогу врагу. Бойцы, командиры, политработники, проявляя беспредельную стойкость и мужество, отстаивали каждую пядь родной земли.
    В боях под Волоколамском особенно отличились курсантский полк училища имени Верховного Совета РСФСР, которым командовал полковник СИ. Младенцев, и 316-я стрелковая дивизия генерала И.В. Панфилова. В ее состав входили русские, украинцы, казахи, киргизы. В течение шести дней, отражая непрерывные атаки врага, советские воины подбили около 80 танков и уничтожили сотни вражеских солдат и офицеров. Попытка противника овладеть районом Волоколамска и открыть путь к Москве не увенчалась успехом.
    Ожесточенные бои шли на подступах Можайску, где почти 130 лет назад произошло знаменитое Бородинское сражение, закончившееся полным разгромом «великой армии» Наполеона. Все здесь напоминало защитникам Москвы о подвигах их доблестных предков, в веках прославивших свое Отечество. Однако враг еще не исчерпал своих наступательных возможностей и все еще был силен. Он вводил в сражение все новые и новые соединения, по-прежнему имел количественное превосходство в боевой технике, особенно на направлениях своих главных ударов. Бои шли уже в 80-100 километрах от столицы. Враг оказался у самых ее ворот.
    Москва стала прифронтовым городом. Чувство большой тревоги за судьбу столицы владело в те грозные дни всеми советскими людьми. Каждый работал с полным напряжением сил, чтобы внести свой вклад в оборону города. 17 октября по поручению ЦК ВКП(б) секретарь ЦК и МГК партии А.С. Щербаков выступил по московскому радио. Он разъяснил жителям столицы сложность обстановки, создавшейся на подступах к Москве, необходимость и целесообразность эвакуации учреждений, заводов, населения. Опровергая ложные слухи, распространяемые вражеской агентурой о скорой сдаче столицы. А.С.Щербаков сказал: «...за Москву будем драться упорно, ожесточенно, до последней капли крови. Планы гитлеровцев мы должны сорвать, во что бы то ни стало»
Государственный Комитет Обороны с 20 октября объявил Москву и прилегающие к ней районы на осадном положении. Оборона столицы на рубежах, отстоящих на 100-120 км западней Москвы, была поручена командующему Западным фронтом генералу армии Г.К.Жукову. На начальника гарнизона Москвы возлагалась оборона города на его ближних подступах. Государственный Комитет Обороны призвал всех трудящихся столицы соблюдать порядок и спокойствие и оказывать Красной Армии, обороняющей Москву, всяческое содействие.
Слова суровой правды, с которыми партия обращалась к москвичам, и успокаивали, и воодушевляли. Помогая войскам московской зоны обороны, трудящийся в короткий срок построили внешний оборонительный пояс, возвели укрепление внутри города. Противотанковые рвы, лесные завалы, металлические ежи опоясали Москву с северо-запада, запада и юго-запада. На всех въездных путях в город стояли в полной боевой готовности противотанковые орудия. Сотни огневых точек готовы были в любую минуту встретить противника.
4 ноября 1941 года меня вызвал командующий Московской зоны обороны, генерал Артемьев. В приемной я встретил коменданта Москвы, генерала Сипилова, который спросил, готовлю ли я училище к праздничному параду.
    Этот вопрос меня удивил! О каком параде может быть речь, когда немцы под самой Москвой? Все население города работает на строительстве оборонительных сооружений, противотанковых препятствия устанавливаются непосредственно на окраинах Москвы и даже на ее улицах. Но тов. Сипилов продолжал:
    -Вот сейчас генерал Артемьев на связи с товарищем Сталиным и уточняет окончательное решение о предстоящем параде.
    Тут же меня вместе с комендантом пригласили в кабинет к командующему, где в то время находился и член Военного Совета, генерал К.Ф. Телегин. Поздоровавшись с ними, я заметил, что у генералов Артемьева и Телегина приподнятое настроение. Расспросив меня о ходе формирования гвардейских минометных частей и о делах в училище, генерал Артемьев сказал мне, что Верховный Главнокомандующий принял решение о проведении парада войск Московского гарнизона 7 ноября на Красной площади. А 1-е Московское Гвардейское Краснознаменное артиллерийско-минометное училище должно участвовать в этом параде и не только участвовать, но и открывать этот исторический парад.
    -Сколько человек личного состава вы сможете выставить для участия в параде? - спросил генерал Артемьев.
    -Три дивизиона по двести человек в каждом! - доложил я.
    Эта цифра обрадовала генерала, и он приказал немедленно приступить к подготовке парада, предупредив, что при этом следует соблюдать тайну.
    Неоднократно нашему училищу в довоенные годы приходилось участвовать в парадах на Красной площади и получать благодарности от наркома обороны. Но в данной обстановке это был особый парад, он должен был продемонстрировать высокую готовность Красной Армии разгромить ненавистного агрессора, и курсанты училища это хорошо понимали, поэтому и подготовку к этому параду рассматривали как выполнение боевой задачи.
    Помню, как 6 ноября вечером немецкая авиация произвела налет на Москву, но к нашему удивлению воздушная тревога не объявлялась, хотя зенитная артиллерия ПВО Москвы открыла очень интенсивный огонь. Я тогда решил позвонить в штаб ПВО, чтобы выяснить обстановку, и каково было мое удивление, когда сняв телефонную трубку, вместо обычного гудка я услышал очень знакомый голос. Прислушавшись, я понял, что это говорил Сталин.    Оказывается, по телефонным проводам передавалось выступление тов. Сталина на торжественном собрании по случаи 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Собрание проходило в столице на станции метро "Маяковская".
    Несмотря на гул вражеских самолетов и непрерывную стрельбу наших зенитных орудий, я не опускал телефонную трубку, слушая эту историческую речь И.В. Сталина, вселявшую уверенность в неизбежном разгроме гитлеровских захватчиков.
    Обращаясь к уходящим на фронт, Сталин произнес те самые слова, какие были так необходимы воинам, идущим на смертную битву: "Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков: Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова". Сталин назвал почитаемых в русском народе святых и подвижников Земли Русской.
    Слова эти заставляли каждого гражданина, каждого воина переосмыслить свою судьбу в судьбе Отечества и жизнь, и смерть во имя святого дела. Весь народ и каждый воин в отдельности услышали сердцем своим этот призыв Родины.
    Когда трансляция закончилась, я собрал командный состав и политработников, рассказал им о состоявшемся собрании и выступлении на нем тов. Сталина. Содержание речи тов. Сталина, которую я вкратце даже успел законспектировать, я предложил немедленно довести до всех курсантов.
    Вспоминая этот момент, должен сказать, что речь И.В. Сталина своей убедительностью усилила нашу уверенность в победе над заклятыми фашистами.
Примерно в 22 часа меня вызвали к генералу Артемьеву, где собрались все командиры частей, участвующих в параде.
    На этом коротком совещании генерал Артемьев объявил, что парад, в отличие от обычного, начнется не в 10, а в 8 часов утра. Кроме того, он предупредил, что парад будет прикрываться истребительной авиацией и зенитной артиллерией ПВО Москвы. Но, если немецкой авиации все же удастся прорваться к Москве, то даже при бомбардировке или обстреле Красной площади, все участники парада должны оставаться на своих местах и парадного строя не нарушать. Тут же он объявил, что Верховный Главнокомандующий приказал принимать парад маршалу Советского Союза СМ. Буденному, а командовать парадом генералу Артемьеву. На этом совещание окончилось и все командиры частей во главе с комендантом Москвы, генералом Сипиловым отправились на Красную площадь, где на месте уточнялся порядок построения и прохождения войск.
Возвращался я в училище с Красной площади в первом часу ночи. На улице Горького, несмотря на позднее время, не было необходимости включать подфарники, так как полная Луна освещала всю Москву, и видно было, словно днем. Я немало был удивлен тем, что в такую светлую ночь, нет в воздухе самолетов противника и вокруг полная тишина, не нарушаемая стрельбой зениток. В эту ночь Москва была особенно величественна и спокойна, и невольно хотелось запеть: "Любимый город может спать спокойно"! Но эта тишина объяснялась тем, что в эти часы, оказывается, все аэродромы, на которых базировалась немецкая авиация, были закрыты сплошной облачностью, а к Москве приближался снежный циклон. В общем, сама природа способствовала успешному проведению парада.
    Учитывая, что на следование строем с Хорошевского шоссе до Красной площади требовалось полтора часа, построение было назначено на 6 часов утра.
    В 5 часов 55 минут вошел ко мне в кабинет начальник учебного отдела полковник Голиенко, который доложил о построении училища для следования на парад. Но каково было мое удивление, когда я увидел на его шинели довольно плотный слой снега. Оказывается, начался обильный снегопад. Шеренги курсантов стояли, покрытые толстым слоем снега.
    Поздравив личный состав училища с 24-й годовщиной Великой Октябрьской революции, я подал команду к движению, и вот под звуки оркестра стройные колонны курсантов вышли из ворот училища.
Следуя через Красную Пресню, мы увидели, что в ряде мест улицы были перегорожены тяжелыми тракторами и автоприцепами и представляли собою своеобразные баррикады. Все эти сооружения создавались в целях обороны, так как немцы были под Москвой. Чем ближе наш строй приближался к центру Москвы, тем больше на улицах становилось людей, которые немало были удивлены появлению курсантского строя, направляющего в столь ранний час на Красную площадь. Судя по выражению лиц москвичей, чувствовалось праздничное настроение, а главное - уверенность в том, что Москву мы отстоим.
    Прибыв в назначенное время на Красную площадь, мы остановились напротив здания Исторического музея. Ровно в 8.00 из Спасских ворот Кремля выехал на гнедом коне принимающий парад маршал Советского Союза СМ. Буденный, которого встретил с рапортом командующий парадом, генерал Артемьев, одновременно на трибуну Мавзолея В.И. Ленина поднялись члены Государственного комитета обороны во главе с И.В. Сталиным. И, в отличие от обычных парадов, на которых с речью выступает принимающий парад, в этот день выступил перед участниками парада тов. Сталин:
    - Товарищи! В тяжелых условиях приходится праздновать сегодня 24-ю годовщину Октябрьской революции. Вероломное нападение немецких разбойников и навязанная нам война создали угрозу для нашей страны. Мы потеряли временно ряд областей, враг очутился у ворот Ленинграда и Москвы.
Враг рассчитывал на то, что после первого же удара наша армия будет рассеяна, наша страна будет поставлена на колени. Но враг жестоко просчитался. Несмотря на временные неуспехи, наша армия и наш флот геройски отбивают атаки врага на протяжении всего фронта, нанося ему тяжелый урон, а наша страна — вся наша страна, — организовалась в боевой лагерь, чтобы вместе с нашей армией и нашим флотом осуществить разгром немецких захватчиков.
    Бывали дни, когда наша страна находилась в еще более тяжелом положении. Вспомните 1918 год, когда мы праздновали первую годовщину Октябрьской революции. Три четверти нашей страны находились в руках иностранных интервентов. Украина, Кавказ, Средняя Азия, Урал, Сибирь, Дальний Восток были временно потеряны нами. У нас не было союзников, у нас не было Красной Армии, — мы ее только начали создавать, — не хватало хлеба, не хватало вооружения, не хватало обмундирования. 14 государств наседали тогда на нашу страну.
Но мы не унывали, не падали духом. В огне войны организовали тогда мы Красную Армию и превратили нашу страну в военный лагерь. Дух великого Ленина вдохновлял нас тогда на войну против интервентов. И что же? Мы разбили интервентов, вернули все потерянные территории и добились победы.
    Теперь положение нашей страны куда лучше, чем двадцать три года назад. Наша страна во много раз богаче теперь и промышленностью, и продовольствием, и сырьем... У нас есть теперь союзники, держащие вместе с нами фронт против немецких захватчиков.
    Мы имеем теперь сочувствие и поддержку всех народов Европы, попавших под иго гитлеровской тирании. Мы имеем теперь замечательную армию и замечательный флот, грудью отстаивающие свободу и независимость нашей Родины. У нас нет серьезной нехватки ни в продовольствии, ни в вооружении, ни в обмундировании.
Вся наша страна, все народы нашей страны подпирают нашу армию, наш флот, помогая им разбить захватнические орды немецких фашистов.
    Наши людские резервы неисчерпаемы. Дух великого Ленина и его победоносное знамя вдохновляют нас теперь на Отечественную войну так же, как двадцать три года назад.
    Разве можно сомневаться в том, что мы можем и должны победить немецких захватчиков?
    Враг не так силен, как изображают его некоторые перепуганные интеллигентики. Не так страшен черт, как его малюют.
    Кто может отрицать, что наша Красная Армия не раз обращала в паническое бегство хваленые немецкие войска?
    Если судить не по хвастливым заявлениям немецких пропагандистов, а по действительному положению Германии, нетрудно будет понять, что немецко-фашистские захватчики стоят перед катастрофой. В Германии теперь царят голод и обнищание, за четыре месяца войны Германия потеряла четыре с половиной миллиона своих солдат, Германия истекает кровью, ее людские резервы иссякают, дух возмущения овладевает не только народами Европы, подпавшими под иго немецких захватчиков, но и самим германским народом, который не видит конца войны.
    Немецкие захватчики напрягают последние силы. Нет сомнения, что Германия не может выдержать долго такого напряжения. Еще несколько месяцев, еще полгода, может быть, годик, — и гитлеровская Германия должна лопнуть под тяжестью своих преступлений.
    Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники, партизаны и партизанки!
На вас смотрит весь мир как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков.
На вас смотрят порабощенные народы Европы, подпавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей.
    Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии!
    ...Двигаясь торжественным маршем, курсанты училища своей подтянутостью, безукоризненным равнением и твердым шагом демонстрировали свою готовность к предстоящим боям, которые должны увенчаться победой над ненавистным врагом. В полном боевом снаряжении, а некоторые в белых маскхалатах и с лыжами на плечах, бойцы с Красной площади направлялись прямо на фронт, который проходил в то время непосредственно на подступах к Москве.
    Возвращаясь с парада, на Манежной площади, мы видели артиллерийскую колонну, которая состояла из 76-мм орудий образца 1900 года с резиновыми противооткатными приспособлениями, а в качестве тягачей этих орудий были полуторатонные грузовые машины. Эти орудия были нам хорошо знакомы, так как они были у нас в училище и использовались только для артиллерийских салютов, которые в дни парадов производились специальным дивизионом курсантов нашего училища с территории Кремля. Стреляли из этих орудий только холостыми выстрелами, поэтому, увидев их на параде, мы были удивлены, но каждому из нас было ясно, что качественные артиллерийские системы куда полезнее в настоящий момент были на огневых позициях, чем на параде, и эти устаревшие пушки просто символизировали нашу могучую Советскую артиллерию, которая своим огнем уничтожала пехоту и танки противника.
    Когда мы вернулись в казармы, у всех было приподнятое настроение и желание как можно быстрее попасть на фронт, чтобы непосредственно участвовать в уничтожении ненавистного врага. Все участники парада были под сильным впечатлением речи тов. Сталина, а главное горды тем, что являлись участниками этого исторического парада.
    Всех нас ждал праздничный обед и к тому же с выпивкой, это было распоряжение Верховного Главнокомандующего о выдаче всем участникам парада по 100 граммов водки. Как говорится, этот обед прошел в дружественной, сердечной обстановке, а после обеда все собрались в клубе училища, где состоялся вечер самодеятельности, который специально не готовился, но прошел очень весело и непринужденно. Пели "Вставай страна огромная, вставай на смертный бой", читали стихи Пушкина, Маяковского и Есенина. А в заключение выступил духовой оркестр, возглавляемый замечательным дирижером, капитаном Лялиным.
    Кстати, 7 ноября 1941 года погодные условия для действий авиации противника выдались неподходящие, и эти несколько часов отдыха не были прерваны воздушными налетами.
    Ну а на следующий день продолжилась упорная учеба и работа по формированию отдельных частей и подразделений.
    Что же касается обстановки на фронтах, то необходимо отметить, что в результате героических усилий наших войск продвижение гитлеровцев к Москве к концу октября было остановлено на фронте Тургиново - Волоколамск - Дорохове - Нарофоминск - Серпухов - Алексин. В районе Калинина к этому же времени стабилизировалась оборона войск Калининского фронта и, несмотря на то, что противник оттеснил наши части к реке Протва, а затем к реке Наре, прорваться дальше он не смог. Но угроза столице все еще не миновала.
    В связи с очень тяжелой обстановкой под Москвой потребность в гвардейских минометных частях все возрастала. Генеральный штаб принял решение о передислокации из Москвы штаба формирования ГМЧ в город Арск, а Гвардейского минометно-артиллерийского училища в город Миасс Челябинской области.
Покидая Москву мы непрестанно думали о ее защитниках, о предстоящем контрнаступлении, о подготовке которого мы кое-что знали.
    Переезд училища в Миасс прошел организованно и с помощью местных партийных и Советских органов мы обустроились быстро, а через пару дней началась напряженная учеба с курсантами и командным составом курсов переподготовки, которые были созданы при училище по директиве Генерального штаба.
    С прибытием училища в г. Миасс большую помощь в устройстве на новом месте мы получили от Миасского райкома ВКП(б) и треста "Миассзолото", который возглавлял замечательный организатор и человек высокого партийного долга Николай Филиппович Федотов.
    Много было сделано для училища и автомобильным заводом ЗИС, который был эвакуирован из Москвы в Миасс, и, невзирая на собственные трудности, директор завода тов. Хламов делал все от него зависящее, чтобы училище работало нормально.
    Не могу не вспомнить добрым словом то большое внимание, которое было оказано училищу со стороны Челябинского обкома партии и его первого секретаря тов. Патоличева, который глубоко понимал значение гвардейских минометных частей и непрерывно интересовался ходом подготовки курсантов и условиями их размещения и быта.
    Устроив училище на новом месте и организовав учебный процесс, я доложил об этом командующему ГМЧ генералу Аборенкову и одновременно попросил его разрешить мне с группой командиров выехать на Западный фронт с целью изучить па месте действия гвардейских минометных частей в боевой обстановке, на что и получил согласие.
    Оставив вместо себя заместителя начальника училища, полковника Чумакова, вместе с офицерами Золотаревым, Шевченко, Клячкиным и Майоровым я выехал на Западный фронт, где начальником оперативной группы ГМЧ был полковник Сергей Федорович Ниловский.

на главную      Далее по книге    В начало книги   Фотографии из книги       еще история