Глава пятнадцатая. "Коридор смерти"
    24 марта обстановка крайне осложнилась и оперативная группа генерала Н.Д. Захватаева оказалась под угрозой окружения. Командующий фронтом, генерал ПА.Курочкин, находившийся во время этих боев на командном пункте 1-й ударной армии, принял решение вывести ее из леса и соединениями группы организовать оборону по р. Редья, южнее и севернее Больших Горбов.
    Итак, план гитлеровского командования, рассчитывавшего за несколько дней соединиться с окруженной Демянской группировкой, был сорван, благодаря стойкости и мужеству наших войск, в том числе и гвардейских минометных частей, которые в сложнейших условиях лесисто-болотистой местности непрерывно отражали вражеские атаки, нанося ему громадные потери в живой силе и технике. Особо отличился в этих боях 26-й ГМП под командованием подполковника М.М. Чумака.
    Врагу пришлось затратить более месяца на то, чтобы ценой громадных потерь преодолеть ничтожное расстояние и пробить себе проход к окруженной Демянской группировке. Проход этот получил название Рамушевский коридор. Его ширина составляла всего лишь 4 километра. И на всем своем протяжении он находился под обстрелом нашей артиллерии и гвардейских минометных частей. Поэтому вражеские солдаты называли его "Коридором смерти", так как, по заявлению немецкого генерала Зейдлица, в ходе боев немцы потеряли в районе Демянска убитыми около 90 тысяч человек.
    В боях за Рамушевский коридор только войсками 1-й ударной армии было уничтожено более 17 тысяч гитлеровцев. Сбито в воздушных боях и, главным образом, наземными средствами 127 самолетов, уничтожено около 50 танков, 47 орудий, 74 миномета, около 200 пулеметов и 137 автомашин. Многие солдаты и офицеры, попавшие к нам в плен, показывали: "Демянск - это маленький Верден, где перемалываются наши дивизии".
Хотя гитлеровцы понесли значительные потери, но соединиться с окруженной Демянской группировкой им все же удалось.
    С чувством невыполненного долга мы с Никанором Дмитриевичем Захватаевым оставили наш наблюдательный пункт, а на следующий день в районе боев гитлеровцы передавали через усилитель бравурные марши, празднуя соединение своих войск.
    Мы анализировали причины постигшей нас неудачи и пришли к, безусловно, правильному выводу о том, что в современных условиях, когда противник располагает сильной авиацией, способной обеспечивать снабжение окруженных войск боеприпасами и продовольствием, перебрасывать по воздуху живую силу и вооружение, необходимо при разгроме крупной вражеской группировки не допускать паузы в процессе ее окружения и уничтожения.
    А такая пауза, к сожалению, была допущена и противник этим воспользовался.
Наконец, мы сделали вывод о том, что в современных условиях окружение вражеской группировки только сухопутными войсками без надежной блокады окруженного против ника с воздуха недостаточно. И пусть этот опыт достался нам дорогой ценой, но в последующих операциях Советской Армии на других фронтах он был использован в полной мере. Подтверждением этому стали окружение гитлеровских войск под Сталинградом, бои в Белоруссии, Корсунь-Шевченковская операция и ряд других.
    Необходимо также отметить, что в результате активных действий войск Северо-Западного фронта противник был лишен возможности перебросить свои резервы из под Демянска и Старой Руссы к Москве и Ленинграду, когда там происходили решающие события. Наоборот гитлеровское командование было вынуждено дополнительно направить под Старую Руссу и Демянск около восьми свежих дивизий и большое количество маршевого пополнения.
    Так войска Северо-Западного фронта достойно выполнили свою основную задачу по содействию соседним фронтам в их наступательных действиях.
    После соединения вражеских группировок для войск Северо-Западного фронта начался новый период борьбы, цель которого заключалась в том, чтобы нанесением встречных ударов по Рамушевскому коридору с севера и юга снова отсечь Демянскую группировку противника от старорусской и в последующем ее уничтожить. Но в этот период обстановка для войск фронта усложнялась тем, что образовавшийся Демянский выступ имел по периметру более 300 километров сплошного бездорожья, поэтому маневрирование войсками и подвоз всех видов снабжения были крайне затруднены.
    Докладывая Булганину о боевых действиях гвардейских минометных частей, я обратил его внимание на очень низкую маневренность боевых установок ГМЧ и попросил его содействия в получении хотя бы 25 тракторов.     Должен сказать, что реакция на мою просьбу была мгновенной. Николай Александрович снял телефонную трубку и попросил связать его с товарищем Сталиным. Доложив ему обстановку, Булганин попросил выделить для гвардейских минометных частей фронта 25 тракторов. Сталин, выслушав просьбу, предложил Булганину подождать у телефона. Через 3 минуты Сталин сообщил, что 12 тракторов к 18.00 будут поданы на станцию Осташков. Трактора прибыли в Осташков на полусуток раньше! Я об этом случае рассказываю потому, что он характеризует хорошо налаженную работу нашего тыла и четкость железнодорожного транспорта. Получив трактора, хотя и не в том количестве, которое нам было нужно, наши ГМЧ значительно лучше стали маневрировать и обеспечивать подвоз боеприпасов.
    В условиях бездорожья и больших расстояний очень усложнилась связь с войсками. Главным средством связи оказалось радио, при пользовании которым, кстати, было, немало, трудностей из-за помех со стороны противника.
В тех условиях для того, чтобы добраться от КП фронта до 1-й ударной или 11-й армий нужно было преодолевать расстояния порядка 150-200 км по бездорожью, на что уходило до двух суток, поэтому приходилось очень часто пользоваться самолетом ПО-2, на котором мы летали через расположение противника, и, как правило, ночью. Не все эти полеты проходили благополучно из-за обстрелов зенитной артиллерией противника.
    Вспоминается полет в 34-ю армию и следование от полевого аэродрома на КП армии на "вилисе", который оказался единственным на дороге. Два "мессершмитта" три раза заходили в атаку на нашу машину, которая получила восемь пробоин.
    После рамушевской эпопеи войска Северо-Западного фронта с целью ликвидации Демянской группировки провели целый ряд частных наступательных операций и одна из них, наиболее мощная, состоялась летом 1942 года. Но все эти операции были малорезультативными, так как противник сумел значительно усовершенствовать свою оборону. Силы же фронта были ограничены. Однако фронт своими наступательными действиями наносил большой урон врагу, а главное - он сковывал его крупные силы, лишая возможности противника, перебрасывать войска на другие участки, в частности под Москву.
    Летом 1942 года на фронт прибыл генерал А.М. Василевский, которому Ставка Верховного Главнокомандования поручила разобраться в обстановке.
    Для доклада генералу Василевскому были вызваны командующие родами войск, в их числе был и я. И вот во время доклада генерала П.А. Курочкина Василевский обратился с вопросом к командующему артиллерией фронта генералу И.А. Устинову:
    -Скажите, товарищ командующий артиллерией, каким количеством боеприпасов располагает артиллерия фронта?
    -Разрешите вызвать со всеми данными по боеприпасам начальника артснабжения фронта? - сказал Иван Акимович.
    A.M. Василевский, переглянувшись с И.А. Булганиным, согласно кивнул. Но когда генерал Устинов вышел, то генерал Василевский сказал, что для командующего артиллерией непростительно не знать лично состояние по боеприпасам.
    Я переживал за Ивана Акимовича и был удивлен тем, что у него, но оказалось при себе этих данных. Кстати, я очень хорошо знал Устинова до войны, когда он командовал артиллерией Московского военного округа и часто бывал у нас в училище. Это был в высшей степени выдержанный и скромный человек.
    Побывав в войсках, генерал Василевский уехал и почти одновременно за ним последовал и НА. Булганин.
Фронту было приказано перейти к обороне, и главными задачами в этот период для гвардейских минометных частей было, прежде всего, совершенствование всех видов разведки, инженерного оборудования боевых порядков и дорожной сети. Все свободное время мы старались использовать для боевой подготовки.
    Захват пленных приобретал для нас большое значение, но добывать "языков" в условиях стабильного фронта было очень трудно и тем не менее наиболее активно эту задачу выполняли гвардейцы 22-го гвардейского минометного полка, укомплектованного балтийскими моряками. Командир 22-го ГМП сформировал специальную разведывательную группу, которая состояла из коммунистов и комсомольцев и прошла специальную подготовку для действий в тылу противника. Эта группа разместилась в боевых порядках пехоты и сначала детально изучала поведение гитлеровцев на переднем крае, а затем ночью отправлялась в тыл врага. Рейды этой группы были, как правило, результативными и без "языка" наши гвардейцы не возвращались. Были дни, когда эта группа была единственной на всем фронте, которой удавалось успешно выполнять эту ответственную и очень нужную задачу.
Как-то, тщательно изучая поведение противника, наши разведчики обнаружили поляну, на которой солдаты гитлеровской дивизии "Мертвая голова" регулярно играли в футбол.
Несколько дней разведчики наблюдали футбольные тренировки и в день матча, когда на поляне, кроме игреков, появилось и большое количество болельщиков, был дан полковой залп. Тогда на поляне осталось до сотни убитых гитлеровцев.
    Как я уже говорил, перейдя к обороне, разведданным об огневой системе и оборонительных сооружениях противника уделялось особое внимание, особенно на участках, где мы готовили наступление. В ноябре 1942 года я отправился на участок обороны 180-й стрелковой дивизии, решив лично рассмотреть с переднего края объекты, по которым мы планировали реактивные залпы. И вот, когда я пробирался по сплошному болоту к стрелковой роте, совершенно неожиданно меня остановил солдат. Вид его оставлял желать лучшего, небритое лицо, обожженная шинель, ботинки с обмотками, солдату было лет 40-45. Он обратился ко мне с такими словами:
    -Слышь-ка, друг, я не знаю, кто ты будешь, но вижу, что ты в новом полушубке, а значит из начальства... Так ты, смотри, по этой тропке не ходи, так как ее обстреливает гитлеровский снайпер.
    Поблагодарив солдата за предупреждение, я поинтересовался его фамилией. Оказалось, что рядовой Кремнев воюет недавно.
    -Как живете и как воюете?
    -Что ж, жизнь нормальная, фрица держим на прицеле, плохо только то, что не хватает табачку.
    Предложил ему закурить. Он взял у меня папиросу, но закуривать не стал.
    -Что ж так? - спросил я.
    -А что, ты не знаешь, что на посту курить не полагается?.
    И я подумал, как же неприхотлив наш советский солдат. Вот он - настоящий труженик войны.
    -А где же ваш командир?
    -Ротный вчера убит... А сейчас командует заместитель политрука роты Родионов. Вон он, там, в кустарнике...
    Подойдя ближе к кустарнику, я увидел тщательно замаскированный бревенчатый сруб, который представлял собой квадратное сооружение размером 3x3 метра и высотой, но более метра. С тыльной стороны этого сооружения вход, а в сторону противника оборудована амбразура для пулемета, причем, сруб этот лежал на болоте. Оглянувшись вокруг, я увидел несколько таких замаскированных ветвями срубов. Они-то и заменяли траншеи, рыть которые в болотистой местности невозможно. Подняв плащ-палатку, которой был закрыт вход, рядовой Кремнев доложил заместителю политрука обо мне. Мгновенно выскочив из сруба, передо мною встал коренастый человек в телогрейке и, на ходу, вытирая мыльную пену со щеки, доложил, что рота занимает оборону по опушке кустарника и противник сегодня активности не проявлял. Продолжая вытирать мыло со щеки, он извинился за то, что побриться не успел.
    -Товарищ генерал, пожалуйте в сруб, а то противник вас заметит, - предложил Родионов.
    Последовав его совету, я оказался в срубе, высота которого не позволяла даже сидеть. Должен сказать, что через амбразуру можно было хорошо просматривать передний край противника
    Закончив просмотр местности, я разговорился с Родионовым и понял, что рота очень переживает гибель командира. Сам Родионов воюет второй год, был дважды ранен и дальше дивизионного госпиталя эвакуирован не был. Личный состав роты знает хорошо, причем большинство солдат - уроженцы республик Средней Азии. Сам же он с Волги, член Коммунистической партии с 1926 года и до призыва в армию работал в потребительской кооперации. Очень приятное впечатление на меня произвел тов. Родионов, я почувствовал, что он является в настоящий момент не только командиром, но и душой этого коллектива.
    Бывая в боевых порядках гвардейских минометных частей, я всякий раз убеждался, с каким искусством и старанием были оборудованы и замаскированы наблюдательные пункты и огневые позиции наших гвардейцев. Особого поощрения заслуживало оборудование землянок для личного состава, в которых царили идеальный порядок и чистота, а хорошо организованная боевая подготовка способствовала подтянутости и высокой дисциплине личного состава.
    Летом 1942 года в состав оперативной группы ГМЧ фронта стали прибывать тяжелые гвардейские минометные бригады, вооруженные реактивными снарядами М-30 с боевыми установками "Рама М-30". Эти бригады являлись мощным средством для разрушения дзотов, убежищ и других укреплений противника в условиях Северо-Западного фронта. Они были очень кстати, так как перед войсками фронта была, хорошо, оборудованная долговременная оборона противника и средств для ее разрушения у нас не было. В связи с этим, хочется вспомнить добрым словом наших конструкторов, которые очень оперативно реагировали на потребности фронтов.
    Но нужно сказать, что снаряды М-30, обладая большой разрушительной силой, имели и существенный недостаток. Дальность залпов была явно недостаточной, всего лишь 2800 метров и, кроме того, происходило слишком большое рассеивание огня. Огневые позиции этих бригад приходилось размещать непосредственно на переднем крае, а подготовка залпа была очень трудоемкой. Достаточно сказать, что нужно было установить 288 рам М-30 и зарядить их 1152 снарядами, а каждый из них весил 92,5 кг. Как правило, на подготовку бригадного залпа требовалось до 8 часов темного времени суток, так как днем она была бы быстро обнаружена противником.
Тяжелой бригаде М-30, которой командовал полковник Шубный, была поставлена задача, подготовить к утру бригадный залп, а это означало подвести на машинах в район сосредоточения и далее перенести на руках на огневую позицию 1152 снаряда, т.е. 108 тонн груза. Перенести, между прочим, на расстояние примерно 900 метров. Работа большая, тяжелая, как скрыть ее от противника, находясь на переднем крае?
    Приехав в бригаду, чтобы лично убедиться в правильности выбора целей для залпового огня, я увидел уложенные штабелем снаряды М-30, замаскированные ветвями деревьев. Рядом походную кухню, к которой подходили пехотинцы, танкисты, саперы и связисты и, предъявляя повару какие-то талончики, получали котелок горячего, наваристого борща. Старшина, предварительно инструктируя, выдавал на двух человек один снаряд М-30, и они несли его на огневую позицию.
    На позиции подготовка залпа шла хорошо, но меня удивило, что, кроме личного состава бригады, снаряды носили и солдаты из других частей. Тут же я увидел, что взамен принесенного снаряда сержант, находящийся на огневой позиции, выдает талончик. Оказывается, старшина одного из дивизионов с разрешения хозяйственника бригады сварил в полевой кухне борщ и с помощью нескольких сержантов стал предлагать обед солдатам из других частей в награду за переноску снарядов на огневую позицию. Многие соглашались! Я немало был удивлен находчивостью этого старшины, который таким способом сумел значительно ускорить подготовку залпа.
    Когда же, встретившись на наблюдательном пункте с командиром бригады, я рассказал ему об инициативе старшины, тот, несколько смутившись, признался мне, что это его инициатива, этот способ он применял не раз и всегда успешно справлялся с подготовкой бригады к залпу.
    Хотя вряд ли можно было признать подобный метод привлечения личного состава других частей к решению поставленной задачи нормальным, но инициатива и находчивость мне понравились.
    В октябре 1942 года к командованию Северо-Западным фронтом приступил маршал Советского Союза С.К. Тимошенко, а начальником штаба фронта был назначен генерал-лейтенант В.М. Злобин, вместо убывшего в Москву генерала И.А. Устинова на должность командующего артиллерией фронта прибыл генерал П.И.Ничков.
Заслушав всех командующих родами войск, новый командующий фронтом решил побывать во всех армиях и ознакомиться с обстановкой на месте. В этой поездке его сопровождали генерал П.И.Ничков, командующий бронетанковыми войсками генерал Б.Г.Вершинин и я.
    Мы наблюдали, с какой тщательностью Семен Константинович анализировал причины наших неудачных действий по ликвидации Демянской группировки противника, но он никого не упрекал в этом, убеждаясь, что главной причиной неуспеха было отсутствие на фронте авиации и необходимых резервов.
    Возвратившись на командный пункт фронта, мы приступили к разработке новой операции. Кстати, одновременно с маршалом С.К.Тимошенко на Северо-Западный фронт прибыли все десять воздушно-десантных дивизий (2, 3, 4, 7 и 9-я), и были включены в состав 1-й ударной армии, в состав 68-й армии вошли 1, 5 и 8-я дивизия. 6-я воздушно-десантная дивизия вошла в состав группы генерала М.С. Хозина, а 10-я - в резерв фронта. Более двух месяцев вели здесь тяжелые и упорные бои. Воздушно-десантным дивизиям пришлось прорывать хорошо организованную вражескую оборону, наступать в условиях лесисто-болотистой местности, при ограниченном количестве дорог, что затрудняло маневр, подвоз материальных средств и эвакуацию, которую планировалось использовать в качестве обычной стрелковой. Должен сказать, что личный состав был очень хорошо подготовлен. Большинство солдат и сержантов, не говоря уже об офицерах, были коммунистами и комсомольцами. Все они были хорошо обучены, как десантники и у всех у них был высокий моральный дух.
    К этому же времени в состав фронта прибыла артиллерийская дивизия прорыва и 1-я гвардейская минометная дивизия под командованием полковника Гражданкина В.И.
    В распоряжение 6-й Воздушной армии, которой командовал генерал Ф.П. Полынин, стали прибывать свежие авиационные части и соединения. Все это дало возможность начать новую наступательную операцию.
    Нужно сказать, что противник ждал наших наступательных действий и готовился к упорной активной обороне. Рамушевский коридор оборонял 2-й армейский корпус и группа Гене, а в общей сложности в Демянской группировке и в Рамушевском коридоре, ширина которого уже достигала местами 12 километров, было сосредоточено 13 немецких дивизий.
    Оборона немцев строилась по принципу широкого маневра по фронту живой силой и огневыми средствами. Расширена дорожная сеть, а от Старой Руссы до Демянска немцы проложили узкоколейную железную дорогу. Была также усовершенствована телефонная связь, которая доходила до взвода и даже до отделения.
Кстати, нужно напомнить, что летом 1942 года войска Северо-Западного фронта предприняли несколько попыток перерезать Рамушевский коридор в восточной его части. Наиболее крупной из этих попыток, была операция, проведенная в июле-августе 1942 года под Васильевщиной.
    Большинство операций проводились ограниченными силами, наступление предпринималось на узких и одних и тех же участках Рамушевского коридора, вследствие чего каких-либо значительных успехов достигнуто но было.
Новые наступательные операции войск Северо-Западного фронта с целью ликвидации Демянской группировки развернулись под руководством командующего фронтом маршала С.К. Тимошенко зимой 1942-1943 годов. Для проведения операций привлекались 27, II, 34, 63 и 1-я ударная армии.
        В конце ноября 1942 года начались наступательные действия Северо-Западного фронта.
В первой операции с 28 ноября по 12 декабря 1942 года наступали 11-я армия в районе Вязовки и 1-я ударная армия в районе Цемена. В результате упорных боев войска 11-й армии нанесли поражение 81-й пехотной дивизии немцев, на южном участке 1-я ударная армия 2 декабря частично прорвала немцев в районе Цемена, однако противник путем переброски резервов и частей с других участков фронта ликвидировал этот прорыв.
В двадцатых числах декабря 11-я и 1-я ударная армии возобновили наступление, 11-я армия в районе Ольховец, а 1-я ударная армия в районе Цемена. Бои продолжались до 12 января 1943 года, принимая затяжной характер, но и на этот раз успеха не имели.
        Третья операция проводилась силами 11-й и 63-й армий в середине февраля 1943 года. 11-я армия наступала в направлении Симоново и Коломны, 63-я армия с юга на Бол. Засово, как и в первых двух операциях наступление осуществлялось в восточной части Рамушевского коридора на узких участках и только частью сил.     Задача также решена не была, хотя 63-я армия несколько продвинулась в районе Годилово.
        Несмотря на неуспех всех трех операций Северо-Западного фронта, проведенных в период с 28 ноября до середины февраля 1943 года, противник понес значительные потери. По немецким данным, только за период с 23 декабря 1942 года по 12 января 1943 года противник потерял более 20 тысяч солдат и офицеров.
        Во время этих ожесточенных боев воины Северо-Западного фронта проявили образцы стойкости, мужества и героизма. Нанеся гитлеровцам, громадные потери в живой силе и технике, заставили немецкое командование принять решение о подготовке к отходу немецких войск с Демянского выступа. Этому решению способствовало и поражение немцев под Сталинградом. Отход, получивший условное наименование операция "ЦИТЕН", противник должен был начать 18 февраля 1943 года.

на главную      Далее по книге    В начало книги   Фотографии из книги       еще история